Архидиакон Павел Алеппский, сопровождавший Антиохийского Патриарха Макария в его путешествии по России в годы царствования Алексея Михайловича, оставил такое описание «третьей стены» Москвы, известной «под именем Белой стены»: «Она выстроена из больших белых камней… Она больше городской стены Алеппо и изумительной постройки, ибо от земли до половины высоты она сделана откосом, а с половины до верху пикета выступ, и потому на нее не действуют пушки. Ее бойницы, в коих находится множество пушек, наклонены книзу, по остроумной выдумке строителей: таких бойниц мы не видывали ни в стенах Антиохии, ни Константинополя, ни Алеппо, ни иных укрепленных городов, коих бойницы идут ровно, служа для стрельбы над землею вдаль; а из этих можно стрелять во всякого, кто приблизится к нижней части стены… В белой стене более пятнадцати ворот, кои называются по именам различных икон, на них стоящих. Все эти надвратные иконы имеют кругом широкий навес из меди и жести для защиты от дождя и снега. Перед каждой иконой висит фонарь, который опускают и поднимают на веревке по блоку; свечи в нем зажигают стрельцы, стоящие при каждых воротах с ружьями и другим оружием. Во всех воротах имеется по нескольку больших и малых пушек на колесах. Каждые ворота не прямые, как ворота Ан-Наср и Киннасрин в Алеппо, а устроены с изгибами и поворотами, затворяются в этом длинном проходе четырьмя дверями и непременно имеют решетчатую железную дверь, которую спускают сверху башни и поднимают посредством ворота. Если бы даже все двери удалось отворить, эту нельзя открыть никаким способом: ее нельзя сломать, а поднять можно только сверху». Стены Белого города отчетливо видны на Сигизмундовом чертеже 1610 года (самой точной карте Москвы того времени).
Однако все усилия и расходы оказались бесполезными. И даже наоборот. Во времена Смутного времени русскому ополчению пришлось брать штурмом эти стены и выбивать засевших поляков. Кроме этих боев никаких других штурмов крепость не переживала. Стена простояла до 60-х годов следующего века, когда по распоряжению Екатерины II не была полностью разобрана, а на её месте разбиты бульвары.
литография
Начнем наше путешествие с площади Яузских ворот , где когда-то были Яузские ворота. Эта башня считается самой высокой среди надвратных — согласно описям, это 9 саженей, то есть 20 метров. В 1612 году неподалеку отсюда был опрокинут в Яузу полутысячный польский отряд «избраннейших мужей, вооруженных всадников». На следующий день горожане выловили из реки груду оружия и доспехов, а что-то, может, и ныне лежит под мутными водами. Ворота были устроены с изгибом, о котором писал Архидиакон Павел Алеппский. Признаки этого видны и сейчас. Улица Солянка соединяется с Яузской улицей под некоторым совсем нелогичным углом. От ворот дорога шла к мостк через Яузу и далее по современной Верней Радищевской на юго-восток.Однозначно можно сказать, что башня стояла на пересечении Солянки и Яузского бульвара.
Следующей надвратной башней была Покровская. Пролет крепостной стены от Покровских до Яузских ворот — самый длинный, по разным сведениям на нем стояло от 3 до 5 глухих башен. Сейчас никаких внешних следов башни не найти.
Но если пройти сто метров в сторону Покровского бульвара, то можно увидеть огороженный железной сеткой заброшенный котлован, еще несколько лет назад бывший Хохловской площадью. Ближе к западному краю котлована видна прикрытая навесом каменная кладка — это и есть единственный видимый ныне фрагмент Стены, изученный археологами в 2000-е годы. Выглядит он не очень внушительно, но известно, что конструкция стены была неоднородна: на высоких и ровных, или же низких и ухабистых участках рельефа она могла менять и толщину, и глубину заложения фундамента. На Хохловской планировалось строить паркинг и каким-то образом включить фрагмент стены в его пространство, на работы давно встали.
Здесь, у Покровских ворот, в присутствии царя и его приближенных 10 октября 1698 года был зачитан указ о вине стрельцов, после чего начались казни у всех ворот Белого города. (Продолжение следует)
.
Journal information